Ее отец, матрос Лаврентий Михайлов погиб в Синопском сражении. Мать скончалась годом раньше. К началу Крымской войны Дарья осталась сиротой. Правда, у нее был свой домик и небольшое хозяйство. С началом Крымской войны хозяйству Дарьи пришел конец. Она продала свои вещи и на эти деньги купила татарского коня и матросский костюм. Не боясь ничьего осуждения, она обрезала свои косы и переоделась моряком. Но цель у нее была не убивать – спасать.
Дарья запрягла повозку с тряпками, уксусом, вином и поехала за русскими войсками. Она перевязывала раненых в страшном сражении при Альме, где наши потеряли более пяти тысяч человек. Один из очевидцев позже напишет: «…Повозка Даши была первым по приходе неприятеля в Крым перевязочным пунктом, а сама она первою сестрою милосердия».
Не надо думать, что это было вполне безопасным занятием. В своей матросской одежде Дарья могла быть убита так же, как и любой другой участник боя. Когда началась трагическая оборона города, Дарью можно было увидеть в Морском госпитале на Северной стороне. Теперь она не только занималась перевязками, но и ассистировала при операциях. Сам великий хирург Пирогов знал Дашу и говорил о ее благородной наклонности помогать раненым.
О таланте Дарьи даже писали в газетах: «Она – левая рука нашего хирурга Боссе в его бесчисленных операциях, подает ему инструменты, перевязывает кровеносные жилы…». Ночевать Дарье, скорее всего, приходилось в госпитале. Рассказывали, что она уступила свою кровать тяжелораненому, а сама спала на земле. Дома она появлялась нечасто, и на то у нее были причины: домик Дарьи оказался в зоне обстрела, и ядра падали прямо во дворе.
Подвиг Дарьи был замечен и не остался без награды. Она получила золотую медаль «За усердие», которую следовало носить на черно-красной Владимирской ленте. Кроме того, она получила 500 рублей. Ещё тысячу ей должны были выдать, когда она вступит в брак. Дарья очень дорожила своей медалью и никогда с ней не расставалась.
В боевом Севастополе Дарья нашла и свое счастье. В конце войны она вышла замуж за матроса Василия Хворостова. Правда и то, что к тому времени она была уже завидной невестой, ведь на полученные деньги она открыла трактир. О дальнейшей судьбе Дарьи известно очень мало. Местные жители, зная ее доброту и сравнительную обеспеченность, часто отдавали на воспитание ей и мужу подкинутых детей.
Рассказывали, что Дарья, уже старушкой, снималась в фильме «Оборона Севастополя» 1911 года. Но это, скорее всего, просто городская легенда. Советский исследователь Б. Н. Щупак предполагал, что Дарья Севастопольская – это пятнадцатилетняя Даша Шестоперова, которая вместе с матерью ухаживала за ранеными. Причиной путаницы послужило то, что именно этот возраст указывался во многих дореволюционных изданиях. Но благодаря работе севастопольских краеведов Л. Голиковой и П. Ляшука мы знаем, что это не так.
Да, новый образ Дарьи заметно отличается от дореволюционных рассказов. Мы видим ее не романтичной девочкой-подростком, а вполне сознательной двадцатитрехлетней девушкой. Но подвиг Дарьи от этого становится только достоверней и жизненней.
Мария Пронченко