Сегодня делимся с вами воспоминаниями о своем боевом пути времен Великой Отечественной войны фронтовика Филимонова Юрия Ивановича. Материал был собран сотрудниками Астраханской областной научной библиотеки.
Родился 13 августа 1924 г. в Астрахани, в семье служащего. Учиться в школе начал с шести лет. В 41-м окончил девятый класс, перешел в десятый, но в ноябре наша семья переехала в Новороссийский район Актюбинской области. Там и окончил среднюю школу. Три месяца проработал трактористом колхоза «Сибиряк» этого же района.
А в день рождения – мне восемнадцать, 13 августа 42-го был призван в армию и направлен на учебу во 2-е военно-пехотное Бердичевское училище в Актюбинске. Несколько месяцев учебы, и — Калининский фронт. Южанин по рождению, я не был знаком с зимними видами спорта, а тут, на Калининском фронте, сразу пришлось встать на лыжи.
Что ж, выручила хорошая физподготовка. С Калининского фронта перекинули на Брянский: начиналось мощное летнее наступление 43-го г. В одном из ночных боев был ранен и контужен. За этот бой представлен к награде и принят кандидатом в члены ВКП/б/. После госпиталя в порядке поощрения отправили на ускоренные курсы младших лейтенантов, так я стал помощником командира пулеметного взвода – и до конца войны.
И на фронте дружба всего дороже
Я особо хочу подчеркнуть: на фронте абсолютно не стоял вопрос о принадлежности к той или иной нации. Был единый Советский Союз. В армию призывались со всех наших республик. Очень много призывников из Средней Азии — узбеки, киргизы, таджики и т.д.
А мы еще в школе серьезно проходили военное дело. Весьма основательно изучали материальную часть оружия. Так, к примеру, замок станкового пулемета очень сложен, куча деталей. Мы соревновались на время, кто быстрее разберет и вновь соберет затвор.
Даже старались это сделать на ощупь, с завязанными глазами, хвастая перед девчонками. Автомат Калашникова, наоборот, — гениально простое устройство. Его затвор — раз, два, три и готово. Но пулемет, конечно, был первоклассным орудием, он еще в Первую Мировую себя показал эффективно. Мы, конечно же, ребятам из Азии старались помочь обрести опыт в ходе боя.
Воевали на Брянском направлении, на передовой. Когда шло наше наступление, нам выдавали пачками автоматные и винтовочные патроны. В автоматной пачке три сотни штук. Приказывали вести беспрерывный огонь, беспокоить немцев, не давать передыху.
Немцы, услышав шквал огня, прячутся в бункера. Такая была тактика — брать на испуг. Я был командиром роты. Мне сказали: «Сегодня идем на прорыв. В одиннадцать часов будет мощный артналет». Моя рота окопалась в землянках. Верная смерть, когда мина в саму землянку попадает.
А если она рванет поблизости, ну оглушит, засыплет землей, ничего, тебя откопают. За час до прорыва я вышел из своего окопа и прошел вдоль своей роты. Подхожу к одному бойцу, он — из Средней Азии. Спрашиваю: «Что нос повесил?» Тот мне: «У тебя семья есть?» Есть, отвечаю, отец и брат, тоже на фронте, мама умерла от туберкулеза, когда я еще совсем мал был.
Он вынимает фотокарточку; на ней семья: он, она, четверо детей. Гляжу, а у него на погонах «шпалы», значит, по званию батальонный комиссар. Не понимаю, почему тогда рядовой? Объяснил: «Надо было оговорить одного человека, я отказался. Меня разжаловали, и в штрафную, оттуда — к вам».
Шел 43-й год. Говорю ему: «Я не гадалка, но желаю тебе если раны, то небольшой, чтобы смог вернуться домой». После боя спрашиваю: «А где Насунов?» Отвечают: его ранило в ногу, не очень серьезно, сквозное огнестрельное ранение мягких тканей. Ну, слава Богу, думаю, живой. А как уж там дальше было, не знаю.
А еще мне цыганка гадала, что живы будем
И был такой случай. Тоже готовились к прорыву. Заработала наша артиллерия. Немцы в ответ огрызнулись. Рядом со мной окоп. Не траншея. Она в отличие от окопа сплошная по всей длине, по ней можно ходить от взвода к взводу.
В средней полосе России окопы рыть легко: чернозем. Один солдат узбек говорит мне: «Товарищ командир, иди ко мне в окоп, мой глубже». А у него там была как бы ниша, метра полтора вглубь. Мол, если немцы начнут строчить из пулемета, то пули по краю заденут, внутрь не попадут.
А я ему: «Ну, нет. Лучше ты ко мне иди. Снаряд летит-летит, потом разворачивается и там где-то разрывается. А еще мне цыганка гадала, что живы будем». Он послушался, перешел ко мне. И что же? Одна мина точно попала в его окоп.
Вот фотография. Здесь мы трое: узбек, русский, украинец, все командиры рот. А на этом снимке нас трое друзей: я, украинец Николай Кононец, еврей Алексей Ананко. Это мы в 2000 году в Москве по случаю празднования очередной годовщины Великой Победы.
Нас пригласили в 807-ю среднюю школу на торжества. Вот лозунг: «Привет ветеранам 21-й гвардейской Невельской». С Николаем мы вместе воевали в Невельской. Алексей воевал под Сталинградом. Был оглушен, в бессознательном состоянии попал в плен.
Наши войска его освободили. Но, понятно, штрафной роты не избежал, получил ранение. Алексей — коренной москвич, с ним мы уже после войны сдружились, через общих знакомых. Их уже нет в живых. Я — самый «молодой».
Заметка из красноармейской газеты «За победу»
Сохранилась красноармейская газета «За победу» от 11 августа 1943 г. с заметкой «На переднем крае. Бдительность и отвага наблюдателей».
Это было в темную ночь. Группа вражеских автоматчиков пыталась скрытно подползти к нашим окопам и напасть на одно из наших боевых охранений.
Сержант Филимонов и младший сержант Попов, услышав подозрительный шорох, усилили свое наблюдение. Вскоре очень близко показались ползущие фигуры. То были немцы. Филимонов и Попов одновременно открыли из своих автоматов продолжительный огонь, затем забросали фашистов гранатами.
Утром перед окопом двух стойких младших командиров товарищи подсчитали двенадцать немецких трупов.
Красноармеец К. Павлов. Полевая почта 45463 «Ж».
45-й встретил в Прибалтике. А последним местом воинской службы стал взвод конной разведки. Со своим вороным конем Валетом участвовал в многочисленных разведывательных операциях. Часто бывал на краю гибели, но судьба оказалась милостивой.
За отличия в боях награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I и II степеней, семью медалями. В связи с сокращением численности Вооруженных сил СССР в июле 1946-го уволился в запас.