Сегодня мы бы хотели рассказать историю выжившей узницы Освенцима, московской пенсионерки Марии Семеновны.
Мария родилась в 1927 году в Курской области. С юных лет девушка работала то в воинской части подсобницей, то на заводе, то в солдатской столовой. Шел второй год войны. Местная воинская часть передислоцировалась, а Мария вместе с мамой и братом осталась в родном поселке.
Мария Семеновна помнит, как прятались в подвале соседского дома от грохота бомбежки. Однажды к дому подъехали немецкие мотоциклисты. Мария помнит испуг на мамином лице. Немцы вошли в дом, увидели портрет Сталина на стене, сняли его, и что-то приговаривая, стали этим портретом бить всех по голове. Затем потребовали съестного. Мама ответила, что ни коровы, ни кур в хозяйстве нет. Немцы уехали. Этот эпизод Мария Семеновна помнит так отчетливо, будто бы был он не так давно.
Скоро в поселке установилась власть полицаев. Жителей сгоняли на ремонт железной дороги. А скоро молодежь стали вывозить в Германию. С последним эшелоном увезли и Марию. На одном из пересылочных пунктов Марию вместе с подругой высадили и определили на работу по хозяйству.
Обращались с девушками жестоко, избивали постоянно, оскорбления и удары сыпались на их головы с утра до вечера. А нужно было успевать и работать: стирать, убирать. Девушки решились на побег. Но при попытке к бегству их поймали и месяц держали в тюрьме, после чего отправили в концлагерь Освенцим.
Когда девушек привезли на место, то первым впечатлением был восторг от большого количества огней. Приближаясь к стенам лагеря, Мария увидела колючую проволоку, которой обнесена вся лагерная территория, повсюду охрана со свирепыми собаками. Девушек погнали к входу, собаки хватали за ноги, стоял оглушительный лай и страх разгорался, охватывая душу и тело.
Узниц завели в душевую, где оставили до утра. Утром пришла надзирательница. Девушек заставили раздеться, остригли наголо, на руках чуть ниже локтя набили личные номера, выдали полосатую одежду и на ноги колодки на деревянной подошве, брезентовую накидку и платок на голову. После карантинного блока, девушек перевели в барак. В каждом бараке пребывало по 1000 человек. Спали по очереди группами по 12 человек.
Лагерный режим был следующий: подъем в 4 часа утра и общая проверка. Старшими по бараку были польские женщины. Они считали и докладывали о том, сколько в бараке живых, сколько мертвых, сколько немощных. Мертвых тут же выносили и складывали возле барака.
Мария помнит все тяжелые эпизоды, из которых состояла лагерная жизнь. Если на проверке кого-то из заключенных не могли найти, то на жутком холоде стоял весь лагерь и ждал пока не найдется пропажа. Когда Мария обхватывала себя руками чтобы немного согреться, то тут же били по рукам, чтобы опустила и стояла смирно. 
По утрам каждому выдавали по пол-литра так называемого «кофе» и выгоняли на работу. Заставляли маршировать как на параде. А перед главными воротами играл оркестр, составленный из узников. «Левой, левой» - командовал надсмотрщик. Однажды Маша сбилась, ее вытащили из строя и палкой избили до обморока. Так она и пролежала на плацу до вечера. Очнувшись, доползла до барака и будто провалилась в темноту.
Каждый день гнали на работу, обед состоял из брюквы на воде, на день выдавался один ломтик хлеба. В 10 часов вечера – отбой. В это же время начинали работать крематории. Сжигали больных, нетрудоспособных, военнопленных, цыган, евреев.
Еврейских женщин и детей заводили в помещение, включали газ «циклон», затем сжигали. Мария со слезами вспоминает пламенный столп и то, как тяжелый черный дым стелился по земле. Пеплом затем удобряли поля. Крематории работали ежедневно. Погибших было не счесть.
В январе 1944 года, когда советские войска перешли в активное наступление, узников лагеря погнали вместе с отступающими немцами. Шли колоннами: сначала мужчины, потом женщины. Отстающим доставалась пуля в висок. Гнали трое суток, колодки стерли ноги. Машу тащили под руки подруги по бараку. Наконец-то привал.
Машины подруги спрятались в сено. Когда немецкие овчарки почуяли неладное и залаяли, охранники стали протыкать стог сена штыками. Чудом девушки остались в живых. Так и просидели три дня пока не пришли на эту территорию советские войска. Девушек забрали в часть, где они смогли прийти в себя.
Маша же вместе с другими узниками снова оказалась в открытом вагоне по дороге на север Германии. В новом лагере пробыли до апреля. Изможденные люди умирали ежедневно, крематориев не было. Трупы сваливали в кучи. Эта чудовищная свалка росла с каждым днем.
Маша заболела тифом. Состояние было тяжелым: высокая температура. Воды не было. Машины подруги меняли свои кусочки хлеба на чай, чтобы выходить Марию. Острое состояние отступило, но встать не было сил. Мария очень боялась, что так и останется умирать в лагере. Но скоро все узнали, что советские войска приближаются.
Немцы вывесили белый флаг, но всех лагерных узников решили отравить. Приправленную ядом еду должны были раздать на обед, но изголодавшиеся заключенные разобрали все порции так быстро, что Маше ничего не досталось. Именно это промедление спасло молоденькой Маше жизнь. В три часа дня пришли союзники и объявили освобождение. Радость была несоизмеримой ни с чем.
Комендант лагеря пытался скрыться от расправы, надзирательниц заставили разбирать горы трупов, которые затем захоронили в братской могиле.
Освободители приготовили для всех картофельный суп, выдали по 250 граммов хлеба и тушенку. Истощенные люди не выдерживали такого изобилия. Многие умирали от заворота кишок. Маша и подруги ели по одной ложечке с перерывами. Пища стала усваиваться.
Затем узников стали сортировать по заболеваниям. А здоровых вывезли в военный городок, расположенный в лесу. Там выдали гражданскую одежду. В этом лесу Маша пробыла целый месяц. Там же и встретили день победы. Солдаты выкатили на спортивную площадку пулеметы и дали залпы в честь окончания войны.
В конце мая, вместе с остальными, Марию переправили к советским войскам. На дорогу дали по три плитки шоколада. Привезли в Кёльн, где стояли советские войска. На утро перевезли в Фюрстенберг и расселили по баракам. В ноябре Маша вернулась в Советский Союз. На перекладных девушка добралась до дома. В мирной жизни Мария продолжила обучение в вечерней школе. Вышла замуж, родила дочь. В 1953 году переехала в Москву.